Люди, которые состоялись в эру ельцинской свободы, сейчас отрекаются от нее ради кусочка хлеба.
Поистине, крайние времена настали. И престижные стали русскими. Тимур Мамедов — родоначальник российского клубного движения, пропел осанну конституционным поправкам, значительно сдобренную агитпроповским антиельцинизмом и антизападничеством. От рейва — до Рейха. Таковой навязывается грустный шутка.
К слову, галлюциногены, так всераспространенные на рейвах — есть умножение иллюзий. А иллюзии — постоянно адвокатура низшей тварности, в нашем случае — мерзкого конформизма.
Дозволю для себя процитировать обращение Тимура, в урезанном виде, как дозволяет формат газетной статьи. Уж больно роскошны эти верноподданические перлы:
И так дальше, и тому схожее, с критикой всех генсеков от Горбачева до Андропова, скатываясь в истеричное антиельцинское брюзжание.
Умопомрачительно, что человек получивший все блага и свободы конкретно при Ельцине, сейчас с его собственных слов (!) принужденный договариваться со спецслужбами о проведении рейвов, восхваляет страшный авторитаризм. Секрет схожей позиции проистекает из соответствующего заблуждения представителей русской и постсоветской псевдоэлиты, согласно которому возможность некоторых «блатных» соглашений де юре и де факто обеспечивает их индивидуальную неприкосновенность. Это и секрет того, что они так цепляются за просроченный, имитационно-фейковый конструкт сегодняшней российскей действительности. Ибо лишь снутри него они владеют статусами. Убери этот конструкт и здесь же обвалится вся десятилетиями выстраиваемая псевдоиерархическая вертикаль.
Но нарочитая консервативность схожих персон лежит не только лишь в области оптимального. Вослед за Мамедовым за поправки высказался и другой музыкант, ведущий контрсистемных и контркультурных программ на «Эхе» еще в 90-е Александр Лаэртский.
Я уверена, что политический шулер и экзистенциальный аферист Егор Летов на данный момент не только лишь бы высказывался за поправки, да и был бы брутальным национал-патриотом, ватником и фронтменом «Российского мира». Может быть, под него выделили бы целый канал, как под Шнурова. Но Шнуров, в отличие от Летова, абсолютный и меркантильный предприниматель. Он не увлекателен исходя из убеждений глубинных устройств. А вот Летов как раз весьма иллюстративен и показателен. В его случае мы имеем дело с глубочайшим нутряным российским пассионарным садомазохизмом. Конкретно он обеспечивал энергией истеричный надрыв его творчества. От «Партизан сжег… родную хату» до «Всем плевать на мое лицо» и «Моей супругой накормили массу» — все исполнено одичавших кровавых наваждений и унизительных образов. Унижение в восхищении и восхищение в унижении — есть особенного рода здешняя «духовность», переходящая в клиническо-оргазмический революционный экстаз. Это и есть одна из обстоятельств, почему Летов вступил в свое время в лимоновскую партию. Эта зазорная и губительная страсть диктовала не только лишь его творчество, да и сформировала и обозначила его судьбу. Ранешняя погибель Летова — это погибель не только лишь рок-звезды, сколько погибель советско-русского профессионального блаженного. Да, блаженные бывают и ушлыми.
В роли ушлого блаженного, общественного садомазохиста сегодня выступает штатный пропагандист Антон Красовский. Когда-то Красовский в собственных обращениях призывал жертвовать собой, возлюбить власть как «самое себя», пойти работать в ФСБ (Федеральная служба безопасности Российской Федерации — федеральный орган исполнительной власти Российской Федерации, осуществляющий в пределах своих полномочий решение задач по обеспечению безопасности Российской Федерации) и т.д. Позже государь Красовский сокрушался о отсутствии нужных фармацевтических средств для собственной собаки (в связи с санкциями). Полагаю, собакой пришлось пожертвовать. Любишь вождя — обожай и саночки с покойничками возить. Также Антон плохо высказывался о Ельцине и в целом о 90-х. Тогда как Борис Николаевич практически легализовал гомосексуализм. Притом что сам Красовский позиционирует себя как открытый гей.
Он непревзойденно понимает что любит публика. Дешевенький эпатаж и жареное нижнее белье за неплохую пайку. Если ранее обожали униженных творческих неудачников, то сейчас обожают удачных и униженных. Удачный и униженный Красовский также разразился россыпью перлов «запоправочного» манифеста:
Молиться, виниться, каяться, унижаться, вещать о коллективной ответственности, лупить себя пеплом в грудь. Штатская позиция и стиль жизни российского Достоевского полуинтеллигента-терпилы, прошедшего через меркантильные горнила постмодерна, на сто процентов опустошенного на выходе, сжимающего в руках облезлую банковскую карту с маленьким пополнением на счету — денек прожить, да ночь (то есть темное время суток) переспать. На войне как на войне.